Черт его знает, когда мало ходишь по спальным районам и редко ездишь в автобусах, писать в дневниковом формате практически нечего. Вот в пятницу: серым-серо, единственное яркое пятно на улице – желтый как костюм химзащиты Макдональдс, да и то на газоне перед ним ябутся три собаки. Даже мокротой тут плюнуть не стыдно, а я и плюю, потому что больничный, и кашель, и от горчичников я пахну как холодец. Центр-то конечно украсили как никогда, и туманы от лампочек становятся золотыми, лиловыми, синими, просто сказка. Кажется, все украшения только ради многочисленных миссий ОБСЕ, о, наши мастера по приему комиссий и начальства, тут они рады сделать в лучшем виде, даже дома красят красивой краской, но это, вроде бы, к чемпионату. Футбол. Говорят, игру придумали мудрые индейцы, вроде ацтеков или майя. Славный их обычай, как-то вычитанный у Жоржа Батая - берешь пленника посимпатичней, кормишь лучше, чем себя, танцуешь вокруг него всем городом, почитаешь, как можешь, а через годик, когда он похорошеет пуще прежнего, поднимаешься с ним на верхушку ацтекской пирамиды, и вырезаешь его сердечко чтобы СОЛНЦЕ НЕ ПОГАСЛО! Утилитарней распорядится футболистами как-нибудь в таком духе, чем откармливать их просто так: Солнце нам нужнее, чем нелепая возня с мячиком. Господи, да что это такое! Я живу в прифронтовом городе, банки закупают пятизначные табло, в поликлинике на видном месте листок с памяткой для беженцев, в ФМС - тоже, моя среднеклассовость прямо на глазах летит под хвост ябущимся собакам, а я Вета Вета Вета это я ученик специальной школы такой-то отзовись я люблю тебя, каждый гребанный день, каждый гребанный день.